Красота храма Семи Свечей завораживала. Высокий купол, прекрасные витражи, украшенные цветами скамьи, нарядная толпа гостей - свадьба принца Ракана была огромным событием для всего Агариса. Пел орган, сияли свечи, четырежды ударил колокол, распахнулись Рассветные Врата, навстречу будущей супружеской чете выступил сам Эсперадор Адриан.
Высокий красивый белокурый принц Анэсти Ракан стоял у алтаря, глядя, как к нему по бархатной дорожке идет его невеста - самая прекрасная в мире женщина, Матильда Алати.
Матильда осторожно ступала по алому бархату, узкое свадебное платье сковывало движения, длинный шлейф струился у нее за спиной, полупрозрачная фата закрывала лицо. Будущая принцесса была счастлива. Сегодня был лучший день в ее жизни - она выходит замуж за любимого принца. Никто не смог убедить ее отказаться от этого решения: ни брат, отказавшийся от своей сестры, ни Адриан, который мягко пытался что-то ей объяснять, ни даже шад. При воспоминании о шаде Матильда улыбнулась под фатой: красавец-южанин ухаживал за ней пылко, а когда она отказала, попытался ее даже похитить. Слуги притащили невесту Анэсти Ракана на корабль, но ей удалось освободиться и сбежать. Тильда хихикнула, вспомнив, как оглушила какого-то евнуха кувшином для омовений, и тут же посерьезнела. О чем она думает, идя к алтарю!
Ей оставалось всего несколько шагов до улыбающегося Анэсти, когда вдруг по храму пронесся ветер, затрепетали огоньки свечей. А потом раздался оглушительный грохот захлопнувшейся двери. Матильда вздрогнула и остановилась. Анэсти шагнул к ней. И тут раздался выстрел. Гости завизжали. Второй выстрел заставил всех замолчать.
Из бокового придела выступила высокая фигура в черном. Неизвестный держал в руках два дымящихся пистолета.
- Кто ты, дерзнувший посягнуть... - начал было Эсперадор, но незнакомец повелительным жестом заставил его замолчать.
- Я тот, кто сегодня женится на этой женщине. - Голос говорившего звучал глухо и... знакомо. Матильда невольно сделала шаг к незнакомцу.
- Матильда Алати станет моей женой! - выкрикнул Анэсти Ракан, пытаясь преградить дорогу человеку в черном.
- Вы так спешите умереть? - осведомился тот, наставляя дуло пистолета в лицо принца.
Анэсти смешался, закашлялся и... отступил.
- Мерзавец! - выкрикнула Тильда Алати, кидаясь вперед, закрывая собой Ракана. - Какой же ты мерзавец, а еще шад!
Незнакомец рассмеялся, схватил Матильду за талию, притянул к себе.
- Да, именно так. А ты, моя дорогая, сейчас станешь женой мерзавца. Или ты предпочтешь, чтобы все, находящиеся здесь дорогие гости отмечали собственные похороны?
Он заставил Тильду поднять голову, и та с ужасом увидела на балконах людей, одетых в синее и черное. В руках у них были ружья, направленные на гостей. Матильда Алати дернулась в сторону, но шад легко удержал ее.
- Ты выйдешь за меня, Матильда. А вы, ваше преосвященство, нас и обвенчаете.
Пистолет, которым он угрожал Анэсти, оказался направленным на Эсперадора, второй упирался Матильде в талию. Вот бы сейчас ударить негодяя коленом, а потом выхватить у него из руки пистолет. Но в этом платье, чтоб его кошки разодрали, не пошевельнешься. Адриан выпрямился, глядя на шада сверху вниз: - Это противно Создателю. Насилие в храме. Вы поплатитесь за это.
Шад расхохотался, Матильда попыталась наступить ему на ногу каблучком, но южанин ловко развернул ее таким образом, что они оказались стоящими перед Эсперадором, как и полагалось бы на венчании. Несостоявшаяся принцесса увидела растерянное выражение лица Анэсти, который все еще стоял рядом.
- Я не хочу! - закричала она. - Я люблю принца Ракана!
- Не думаю, - шад ухмыльнулся. - Но можем проверить. Скажи, Ракан, ты целовал свою невесту?
Лицо Анэсти выражало крайнее негодование, растерянность и что-то еще, чему Матильда не могла найти названия... может быть, брезгливость? Ракан не отвечал, а южанин поморщился, одним движением пистолета откинул с лица Матильды фату и приник к ее губам поцелуем.
Вот теперь Матильда могла бы сопротивляться, но... Губы шада лишали ее воли, казалось, ее подхватил вихрь и несет, несет... Южанин отпустил девушку, и она открыла глаза. Сама и не заметила, как закрывала.
- Делайте свое дело, Эсперадор. - Жестко сказал шад, вновь поднимая пистолет. Но теперь дуло смотрело не на Адриана, а на саму Матильду.
Эсперадор растерянно повел руками: Матильда услышала у самого уха щелканье взводимого курка. Адриан побелел и начал обряд. Несостоявшаяся принцесса ощущала себя как в каком-то кошмарном сне. Она что-то отвечала на задаваемые вопросы, двигалась туда, куда ее направляла сильная рука на поясе, а сама запоминала какие-то мелочи: сломанный ноготь на пальце Адриана, щербинки на плитах храма, отблеск свечи на стене. Она пришла в себя только, когда увидела, что стоит перед дверьми, ведущими на улицу, а за спиной начинает шуметь толпа. Послышался вскрик Анэсти, но новоявленный муж втолкнул ее в невесть откуда взявшуюся карету, хлопнула дверь, и карета понеслась прочь из города.
Южанин откинулся на сиденье напротив жены, с усмешкой рассматривая встрепанную Матильду. Женщина поправила фату, постаралась, как могла, пригладить волосы. Муж извлек откуда-то бокалы и бутылку вина, наполнил бокалы, протянул один из них Матильде.
- Поздравляю тебя, герцогиня.
Матильда сжала бокал как рукоять шпаги: - Герцогиня?
- Ах, да, - шад изобразил сидя поклон. - Я же так и не назвал себя. Итак, герцогиня, позвольте представиться: герцог Алваро Алва, он же Первый маршал Талига и властитель Кэналлоа.
Матильда впервые в жизни пожалела, что не умеет падать в обморок.
Дорога, казалось, длилась вечность. Новоиспеченная герцогиня Алва упрямо молчала, глядя в стенку кареты. Алваро пытался разговорить свою супругу, ругался, пил, шутил, но все без толку - Матильда игнорировала его. Герцог откинулся на сиденье, прикрыл устало глаза. Похоже, что из его женитьбы ничего не вышло хорошего. Но отказаться от прекрасной Матильды было все же выше его сил. Если бы она хотя бы собиралась замуж за равного себе, которого бы любила, он бы сумел отступить с достоинством, но не могла гордая алатка полюбить это смазливое чучело с дурацкой фамилией Ракан. Ракан-Таракан. Или могла? Или просто ей хотелось стать принцессой? Ну да, конечно. Алваро усмехнулся своим мыслям. Неужели принцесса какого-то несуществующего государства значило бы для честолюбивой женщины, к которым он не причислял свою жену, больше, чем герцогиня процветающей провинции, которая в любой момент могла бы стать отдельным государством или жена шада? Нет, как раз в этом случае, честолюбивая женщина вцепилась бы в «шада» обеими руками и ногами. Значит, дело не в этом. А в чем же?
Герцог Алва вдруг вздрогнул от прикосновения к шее холодного лезвия и открыл глаза. Матильда сидела рядом с ним, сжимая крепко кинжал, вытащенный из-за пояса самого Алваро.
- Вот что, мой дорогой шад, вы немедленно выпустите меня, или я прирежу вас как свинью.
- Не думаю, что это было бы разумно. - Алваро попытался отодвинуться, но герцогиня придвинула кинжал так близко, что лезвие чуть оцарапало кожу. - Куда вы пойдете, дорогая?
- Я вам не дорогая, - огрызнулась Матильда. - И найду, как вернуться в Агарис к моему Анэсти.
- К вашему Анэсти. - Алва усмехнулся. - Вы полагаете, что он будет счастлив вас теперь видеть? Вряд ли он поверит вашим заверениям, что вы чисты и непорочны после замужества.
- Моему замужеству, как вы выразились, всего несколько часов, так что оно не может быть пока полностью свершенным.
- Вы так не верите в мои возможности?
Алваро внезапно схватил Матильду за кисти рук, она дернулась, и кинжал скользнул по шее, разрезая кожу, хлынула кровь. Девушка вскрикнула, выпустила оружие, со звоном упавшее на пол. Алваро некоторое время непонимающе смотрел на кровь, заливавшую его руки, а потом неловко повалился на Матильду. Прикинуться упавшим в обморок показалось ему самой удачной мыслью.
Матильда в каком-то шоке наблюдала, как по ее рукам, подвенечному платью, сиденью кареты течет кровь.
- Алваро, - позвала она, надеясь, что все это ей только кажется, что это шутка «шада», и сейчас он встанет, засмеется... Но Алваро лежал у нее на коленях, и его лицо становилось все бледнее.
- Остановите карету! - не своим голосом заорала Матильда. Она быстро вскочила с сиденья, уложив Алву на подушки, оторвала от нижней юбки кусок ткани, приложила к ране. Белая ткань быстро стала красной. Матильда отбросила промокший насквозь кусок и оторвала следующий.
Карета остановилась, кто-то распахнул дверцы. Матильда вскочила на ноги, оглядела столпившихся вокруг людей.
- Что встали, как бараны? Быстрее тащите сюда лекаря!
- Госпожа герцогиня, среди нас нет лекаря, - тихо ответил один из слуг. Матильда ткнула в него окровавленной тканью: - Тогда скачи во весь дух и приведи лекаря немедленно. Шевелись, кретин!
Слуга быстро кинулся выполнять приказ.
- Вы все, касера есть?
- Нет.
- Тюрегвизе... вино, хотя бы!
- Вино есть, госпожа... И уксус...
Когда Алваро снова открыл глаза, он понял, что попал в Рассвет. Правда, Рассвет был каким-то странным: он лежал в постели на белоснежных простынях, рядом с ним стояла ангел, весь в белом со странными розовыми пятнами от талии и ниже, с сияющим нимбом и тихо высказывалась в нецензурных выражениях обо «всех лекарях, которые только есть в этом захолустье». Герцог попытался высказать и свое мнение, но только закашлялся. Тут внимание ангела обратилось к нему.
- Как вы себя чувствуете? – вопрос был задан таким тоном, как будто ангел дела ему одолжение.
- Нормально, благодарю, - хрипло ответил Алваро. – Вашими молитвами.
Ангел вздрогнула, отвернулась.
- Ну вот, госпожа герцогиня, а вы волновались. Очнулся, и все будет хорошо. Рана небольшая, просто много крови. – Весело сказал старичок, оказавшийся по другую сторону кровати Алвы.
- Много вы понимаете, - злобно прошипел ангел.
- Я понимаю, вы испугались, но теперь все в порядке. Герцогу надо немного отдохнуть, поспать.
- Благодарю за помощь, ваши услуги будут оплачены, - ангел вскинула голову так, что Алваро почти увидел у нее на голове королевскую корону. Старичок поклонился, подмигнул герцогу и покинул комнату. Алваро прикрыл глаза, сделав вид, что дремлет.
Матильда опустилась на край кровати, где спал ее супруг. Ноги у нее дрожали, сердце колотилось так, как будто она проскакала на лошади несколько миль галопом. Теперь она могла бы признаться себе, что испугалась. Она не хотела убивать мужа, хотела только пригрозить… Ей никого и никогда не приходилось убивать. Сейчас, вспоминая, как по пальцам текла чужая кровь, как нож входил в чужую плоть, ей хотелось выть от ужаса. Но тогда было нельзя, а теперь… Матильда почувствовала, как сжимается горло от сдерживаемых рыданий, она всхлипнула, зажала себе рот рукой. А потом ей на плечо легла тяжелая рука, она обернулась и увидела Алваро, сочувственно глядящего на нее. Как будто что-то сорвалось, она зарыдала, уткнувшись лицом ему в плечо, а он обнимал ее, гладил по спине, утешая. Когда рыдания стихли, Матильда выпрямилась в объятиях Алвы, вытерла лицо рукавом – на приличия уже не оставалось сил.
- Я вовсе не хотела плакать, - гордо заявила она. – Это просто нервное. Я оплакивала свою свадьбу.
- И мои несостоявшиеся похороны? – хмыкнул Алваро, не выпуская тем не менее жену.
- Вот еще! Мне рано вдовой быть.
- Я тоже так думаю. Ну что, моя великолепная Матильда, теперь наш союз точно состоялся, он скреплен кровью.
Матильда против воли хихикнула: - Мне кажется, милорд, что в брачную ночь должна была пролиться не ваша кровь.
- Увы, моя дорогая, мы, Алва, всегда все делаем не по правилам.
- Да?
- Да.
И Алваро откинулся на постель, увлекая за собой жену.
- Что вы делаете, милорд? – возмутилась Матильда.
- Всего лишь выполняю предписания лекаря, который велел мне отдыхать.
- Тогда я пойду. – Матильда попыталась встать, но Алва не дал ей это сделать.
- Как же я отдохну без вас? – удивился он.
Супруги Алва были готовы продолжать путь. Великолепная Матильда под руку с Алваро спустилась со ступенек гостиницы, где они остановились. Перед тем, как выйти за порог, герцогиня замерла: - Алваро, - осторожно позвала она.
Ее теперь уже во всех смыслах законный муж остановился.
- Да?
- Ты простил меня за то…
Алваро повернулся к ней, приподнял за подбородок ее лицо.
- Я бы простил тебе даже свою смерть. – Он дождался, пока на лице Матильды появится счастливая улыбка, и добавил, - Но эту свою вину тебе придется искупить.
- И как же?
- Ты родишь мне дочку, такую же красивую, умную и невыносимую, как и ты сама.
Алваро уже вышел из гостиницы, когда услышал вслед ответ жены: - Первым все равно будет мальчик!